Глава 18. Убить одноглазого
Олури металась по маленькому островку суши, потрясая кулачками и изрыгая такие проклятия, услышав которые, покраснели бы и привычные ко всему портовые грузчики. Татти помалкивала: она знала, что названой сестре лучше не попадаться под горячую руку. Папа Ориджаба только покряхтывал. Наконец, Олури выдохлась – и, плюхнувшись рядом с сестрой, устремила мрачный взгляд в пространство.
Деваться им было некуда. Справа, слева и позади простирались непролазные топи, заросли низкорослых мангров и стены камыша высотой в три роста – а прямо перед ними катила ленивые воды река. В солнечных лучах танцевали стрекозы.
– Что делать будем, Папа? – спросила Татти, выждав время, достаточное по её мнению, чтобы «родственнички» пришли в себя.
– А ничего! – снова вскинулась Олури. – Так и будем тут сидеть! Что нам – жратвы полный мешок, воды хоть залейся! Сидеть и думать, какие мы все идиоты!
Папа Ориджаба впервые шевельнулся.
– Подождем. Может, лодка какая мимо проплывать будет – попросимся на борт…
– Лодка, ага… В этой глуши! Мы ж всю ночь плыли! Долго ждать-то придется…
– Подождем до завтра, – в голосе Папы впервые проскользнули нотки уверенности. – А не дождемся попутного судна, так отправимся вплавь, что делать… Если князья преисподней будут к нам милостивы, дня за два доберемся до Коссуги. Или за три…
– Или за пять! – буркнула Олури. – Плыть-то против течения придется…
– Как ты справедливо заметила, дочка, еда у нас есть. И воды кругом предостаточно. Живы будем – не помрем.
– Ну, допустим. А дальше что?
– Дальше… Дальше поделим деньги. Думаю, ни на что больше я уже не способен, – Папа глубоко вздохнул и вдруг улыбнулся. – Мы ведь хотели выбраться из Весёлых Топей, а, девочки? Вот и выбрались! И не сказать, чтоб уж с совсем пустыми карманами, верно? Пришла пора вам двигаться дальше; ну а я уж… Как-нибудь.
– Не говори ерунды! Мы тебя не бросим! – Олури повернулась к «сестрице». – Так ведь?
Татти опустила глаза.
– Так, спрашиваю?! – повысила голос Олури.
– Я бы одна попытала счастья. Без вас, – отводя взгляд, прошептала красотка.
– Без нас, значит?! – подбоченилась Олури. – Ах ты скользкая, неблагодарная дрянь!
– Тихо! – прервал начинающуюся свару Папа. – Девочка в своём праве. В конце концов, так ведь всё и задумывалось. Я, может, был вам и не самым лучшим отцом – но всё, что мог, я для вас сделал. Осталось последнее.
– А сам ты что?
– Не знаю. Не думал пока. Да ты обо мне не беспокойся: наверняка подвернется что-нибудь… Всегда подворачивалось.
Потекли долгие часы ожидания. Олури, устав сидеть без дела, принялась обшаривать островок на предмет веток и кусков дерева, пригодных, чтобы соорудить маленький плотик или хотя бы вязанку-поплавок. Лодка – неизвестно ещё, будет или нет; а плыть с мешком за плечами куда как неудобно! Другое дело – толкать перед собой. Папа Ориджаба уселся в теньке и подпер щеки ладонями, а Татти задумчиво грызла камышинку, размышляя о чем-то.
Внезапно мечтательное выражение покинуло её лицо. Девушка поднялась на ноги, выглядывая что-то на реке.
– Эй… Эй! Там парус!
– Где?! – очнулся от дремотного безделья Папа.
– Да вон же, за тем поворотом… Идет со стороны Коссуги!
Одномачтовый пиасс – малость поменьше того, на котором они уплыли из столицы, приближался неторопливо. Время перевалило за полдень, и ветер почти утих – так что суденышко перемещалось в основном за счет течения. Когда он приблизился настолько, что стала видна фигурка рулевого, девушки принялись размахивать руками и кричать, привлекая внимание. Их усилия почти сразу увенчались успехом: корабль повернул к берегу.
– Ба, вот так компания! – весело улыбнулся долговязый фрог в своеобычной для лодочников соломенной шляпе и выгоревшем до белизны полукомбинезоне. – Что, застряли на берегу? Ну, добро пожаловать на борт моей «Малютки»! Как вас угораздило-то?
– Благодарю вас, любезный, от всего сердца благодарю! Вот счастье-то… Мы с дочерьми плыли в Коссугу, решили заночевать на берегу. А утром недосчитались лодки. Моя вина, чего уж там – надо было на цепь приковать… Но кто бы мог подумать, а? В такой, понимаете ли, глуши! – вдохновенно сочинял Папа Ориджаба. – Если б не вы, прямо и не знаю уж…
– Ну, дела! – удивился шкипер. – В Коссугу, значит? А мы как раз оттуда…
– Если бы вы могли довезти нас до какого-нибудь порта или пристани, или хотя бы до первой встречной лодки…
Шкипер присвистнул.
– С портами и пристанями в здешних краях напряг, папаша. Места глухие, и не факт, что навстречу кто-нибудь попадется! Но вот что я имею вам предложить. У меня тут одно дельце в урочище Срубленный Лес… Ну, малость подальше, может. Сделаем рейс и вернемся; а вы покуда здесь перекантуетесь. Девчонки-то твои, как – кашеварить умеют? – и он подмигнул Татти.
***
Роффл припрятал лодку за излучиной. Отправляясь на переговоры, он ещё раз проверил состояние пут на пленнике и на всякий случай добавил несколько витков на руки и ноги. Будь его воля, он превратил бы Маринада в верёвочный кокон – но это была последняя бухта тонкого каната, завалявшаяся в рундуке.
– Лучше не рыпайся, – предупредил он, соскальзывая в воду. – Я скоро вернусь, и если увижу, что ты пытался выбраться – отметелю так, что о смерти молить будешь.
– Как скажешь, – лениво откликнулся Маринад. – Ты теперь босс…
А маловато страха в засранце, размышлял Роффл, скользя в прохладных струях. Вроде и влип по самое не балуйся, а всё равно – каждое слово, как угроза, о чем бы ни болтал. Вот бы и ему этак навостриться… Ладно. Может, и научится, со временем. Главное, спуску никому не давать.
Покинутая стоянка оказалась для парня неприятным сюрпризом. Он даже засомневался сначала, туда ли заплыл. Может, то место ниже по течению? Всё ведь похожее кругом – мангры да камыши проклятые… Нет, точно здесь! Вон и пятно от кострища, и даже трава примята в том месте, где Папа задрых… Чтоб их всех!
Роффл побродил по мелководью, даже крикнул пару раз для очистки совести – но ясно было, что «родственничков» уже и след простыл. Куда же они делись…
– Плохие новости, – буркнул он, вернувшись. – Нет там никого.
– Для тебя плохие, – хмыкнул Маринад. – По мне, так ничего себе. Ещё малость поживу.
– Думаешь? – Роффл вытащил из-за пазухи нож. Придется, наверное, кончать ублюдка; всё равно от него никакого проку.
– Помнишь парус, что мы видели? Готов спорить, твоя семейка погрузилась на тот пиасс.
– С чего вдруг?
– А что им ещё делать-то? Тебя дожидаться? Если бы они решили вернуться в Коссугу, то встретились бы нам по пути. Так что твой шанс заполучить кругленькую сумму с каждой минутой удаляется куда-то на юг…
Роффл задумался. Ржавое лезвие чуть заметно подрагивало в его руке. Плюнуть на всё и перехватить Маринаду горло? Или побороться ещё? Ведь он прав, как ни крути – больше-то «семейке» деваться некуда… Но тягаться на веслах с парусником – то ещё удовольствие. Стоит ли корячиться, спину ломать?
По всему выходило, что стоит. Первоначально выкуп составлял пять тысяч – если только этот Хойзе их не надул, пересчитать-то денежи они не успели… Маринад отдал половину. Делить придется поровну на всех – теперь Папу уломать не выйдет, да и девки вой поднимут до небес, твари жадные… Две с полтиной на четверых; это сколько же получается на нос? Роффл зашевелил губами, подсчитывая, сбился – и начал снова. Что-то около шестисот трито. Сумма шикарная, чего говорить – парню из Весёлых Топей такие деньжищи и не снились… Хотя – куда больше могло быть, если бы поганые «родственнички» всё делали, как надо! Он вспомнил звонкое пение монет в кожаном бурдючке, сумасшедшую выходку Пиксина – и сплюнул. Поделом гаденышу; жаль только – не он, Роффл, его прикончил! Ладно… Стало быть, надо догнать пиасс.
– Похоже, тебе и впрямь покуда везёт, – легонько пнул он связанного. – Сделаем так. Лежишь тихо, пасть не раззеваешь. Если кто навстречу плыть будет – накрою тебя брезентом, и только ворохнись мне! Ткну ножиком, и одной проблемой у меня станет меньше, ясно?
– Как скажешь, босс.
Роффл вновь пнул пленника, уже в полную силу.
– Поиздевайся мне тут!
Ответом ему был тусклый, ничего не выражающий взгляд. Роффла передернуло. Каким облегчением будет, когда этот тип, наконец, сдохнет! Жаль, придется отдать его Папе. Лишь бы старик не облажался – у него же всё через одно место получается… Да нет, не должен. Как поймёт, что на пустышку купился – голыми руками Маринада удавит, с досады… Мысль о предстоящем торге заставила Роффла ухмыльнуться. Он сделает-таки всё по-своему, ещё и поимеет опостылевшых «родственничков» напоследок – чем не радость?
Роффл вывел лодку на середину реки. Работая вёслами, он предался мечтаниям. Когда он заполучит деньжата, то уж повеселится как следует! Ударится в загул… Хотя, нет. Речники, Хойзе этот ещё… Самым умным будет смотаться из Коссуги по-быстрому. Взять билет на воздушный корабль и улететь в любой крупный город, где никто его не знает… А может, стоит сразу отправиться в столицу? Кроста больше нет, бояться некого, а с полными карманами трито он будет кум королю! Можно и собственное дельце завести… Бар, например. Или кафешку. Летом наплыв туристов, вложения отобьются почти сразу…
Усталость постепенно брала своё. Когда вдалеке показался знакомый уже одинокий парус, Роффл приободрился – но тут, как на зло, повеял ветерок. Он выбился из сил, пытаясь догнать злополучную посудину – но парус, словно дразня его, делался всё меньше и меньше – пока не исчез совсем. Позволив себе небольшую передышку, юнец снова взялся за весла. Мозоли на ладонях полопались, и ему пришлось обмотать руки тряпками – на это пошли полы Маринадова плаща. К концу дня ему удалось ещё раз, мельком, увидеть парус – но тот почти сразу растворился в висящем над рекой и болотами вечернем мареве. Тут Роффл понял, что не в силах сделать больше ни одного гребка. Каждое движение отзывалось болью. Он бросил весла, перегнулся через борт и принялся жадно глотать воду.
– Эй! – окликнул его Маринад. – Я тоже хочу пить!
– Обойдешься! – прохрипел Роффл.
Он хотел было пнуть наглеца, но это потребовало бы чересчур большой траты сил.
– Ты же не хочешь подпортить свой товар? Без воды я долго не протяну, учти.
– Протянешь. Это тебе так кажется.
– Я навидался парней с обезвоживанием. Впадали в кому, и хоть кожу с них сдирай – не шелохнутся.
Маринад благоразумно умолчал о том, что причиной тому был он сам. Одной из любимых пыток Кроста было – приковать должника к столбу в сухом и жарком чердачном помещении, под раскаленной жестяной крышей. На пол ставился стакан воды; на таком расстоянии, чтобы несчастный почти мог до него дотянуться – но только почти…
– А Папе твоему надо будет убедиться, что я в состоянии отвечать на вопросы.
– Ладно, уговорил… – Роффл взял шляпу Маринада, зачерпнул – и с ухмылкой нахлобучил ему на физиономию. Когда бандит перестал хрипеть и отплевываться, Роффл повторил трюк; потом ещё раз, и ещё. Вот так: и напьётся, и впредь хорошенько подумает, стоит ли беспокоить спутника по пустякам.
***
– Вы оказали Короне очень серьёзную услугу, Эдуар. Серьёзнее, чем вы сами думаете.
– Всего лишь сделал то, к чему подталкивали меня обстоятельства, Ваше Величество. В этой истории куда большая заслуга подполковника Тыгуа. Если бы не он…
– Теперь уже – полковника, – Джага I слегка улыбнулся, давая понять, что слушал меня внимательно – и ничьих заслуг не забыл. – Но всё же именно вы предотвратили катастрофу, и открыли перед нами поистине блестящие перспективы.
Мы беседовали с глазу на глаз. Выслушав доклады командования, король собрал общее совещание. Меня тоже пригласили – все робкие «но…» были отметены одним-единственным взмахом монаршьей руки.
Моя догадка оказалась правильной. Операция «Облачный фронт» готова была начаться спустя семьдесят два часа – к этому времени вояки полностью перекрыли бы периметр и закончили развертывание артиллерийской батареи. Я успел в последний момент. Его Величество отменил избиение линиров – впрочем, повелев завершить установку ультразвуковых ограждений и временных вышек динамического поля. Королю не нужны были сюрпризы со стороны новообретеных подданных. Возможно, и даже наверняка, он уже имел относительно них какой-то план.
По завершении совещания монарх уединился в штабной палатке и вызвал туда меня. Я пребывал в легком недоумении, ибо считал свою миссию исполненной. Но…
– Насколько я понимаю, Эдуар, клиента у вас сейчас нет. Что скажете, если я предложу вам работу?
– Вы имеете в виду – постоянную? – осторожно осведомился я. Король рассмеялся.
– Дело, всего лишь дело! Я же знаю, насколько высоко вы цените собственную независимость! Назовем это неофициальной дипломатической миссией. Я предлагаю вам завершить начатое. Добраться до корней тайны, если так можно выразиться. Вы станете моим послом на острове линиров. Встретитесь с теми, кто представляет там власть. И сделаете им официальное предложение, от моего имени.
– Что же Ваше Величество хочет им предложить?
– Службу. Сотрудничество. Во благо как их народа – так и всех нас. Вы представляете, какие перспективы это откроет?
Я криво усмехнулся.
– Особенно в области шпионажа и тайных убийств.
Он покачал головой.
– Вы смотрите на ситуацию слишком узко, Эдуар. Когда я говорю «перед нами», то имею в виду не только Королевство. Весь наш мир. Мне удалось добиться от Метрополии некоторой автономности; но они всё равно сильнее, опытнее, технически оснащенней… Если мы хотим стать равноправными партнерами, а не колонией, нам нужно что-то, что можно противопоставить их мощи. И дело вовсе не в том, чтобы пустить это в ход. Главное, чтобы они знали: такой резерв у нас есть. Можно даже слегка, э-э… Преувеличить его значимость.
– О! Вот как…
– Да. Вы знаете – закон о научно-техническом эмбарго не разрешает нам использовать достижения земных наук в полной мере; его нарушение грозит весьма серьёзными последствиями, вплоть до интервенции… Я хочу изменить ситуацию. Не сразу, конечно. Посепенно. И линиры могут стать козырем в этой партии. Я предлагаю им не просто безбедную жизь и королевскую службу. Ещё и путешествия в другие миры… Множество миров спектра Ван Верде.
– Но почему я? У Вашего Величества полно прекрасных дипломатов…
– Во-первых, вы уже знакомы с ситуацией. Более того – вы знаете девушку из этого народа, вы путешествовали вместе; это тоже будет очком в вашу пользу… Во-вторых, у вас хорошо подвешен язык. Но главное даже не это. Вы чертовски удачливы, Эдуар.
– Кто, я?! Ваше Величество, вы заблуждаетесь…
– Сколько раз вы были на волосок от гибели с тех пор, как взялись за это дело? Попробуйте как-нибудь подсчитать на досуге, и поймёте, что я прав!
– Гм… Ну хорошо, я согласен…
– …И во-вторых. Разузнать тайну обряда, превращающего обычного фрога в линира, логичней доверить частному сыщику, а не представителю дипкорпуса, – король откинулся на спинку стула, лукаво на меня глядя.
Я поперхнулся очередной репликой. Да-а…
– При всём уважении, сир – обычно я оговариваю условия до того, как дать согласие…
– Бросьте, Эдуар. Вам же самому интересно.
– Ещё как! Но я не могу дать вам гарантий. В конце концов – они же невидимки!
– Я понимаю… И не требую от вас невозможного. Но, как я уже сказал – я верю в вашу удачу, господин Монтескрипт, – король поднялся со своего места и протянул мне руку, давая понять, что аудиенция окончена.
Я был уже у входа, когда Джага I добавил:
– Разумеется, ваша миссия будет хорошо оплачена. Можно сказать, по-королевски!
Умеет он уговаривать…
***
Косые лучи утреннего солнца падали в иллюминатор, ложились на стены капитанской каюты, расцвечивали яркими пятнами скомканную одежду на полу. Татти сладко потянулась и откинула краешек простыни – ровно настолько, чтобы дать простор мужскому воображению. Казалось бы, после этой ночи секретов друг от друга у них не осталось, но Татти хорошо знала мужчин. Ничто не возбуждает их больше, чем внезапное превращение скромницы в сладострастную бестию – и обратно. Полный вожделения взгляд Дьярва скользнул по её фигурке, и Татти мысленно усмехнулась.
Подцепить шкипера на крючок оказалось делом нетрудным, как она и думала. Всего двое суток – и они очутились в постели. Небольшой дорожный роман пойдёт на пользу и ей самой, и семейству. Как ни крути, шкип был полновластным хозяином на своём пиассе, и лучше, чтобы к внезапным пассажирам он питал исключительно добрые чувства… Особенно – в отношении одной пассажирки. К тому же парень этот Дьярв, что и говорить, видный! Мускулистый, неутомимый в делах любовных, и ни капельки жира – не чета тому дряблому пузану из поганенькой таверны, как бишь её…
Папа, конечно, отнесся к её скоропалительному роману благосклонно. Он хорошо понимал: следующие несколько дней остатки семейства Ориджаба напрямую зависят от расположения шкипера. Даже Олури, против обыкновения, не состроила презрительную гримасу при виде её заигрываний… Поумнела «сестрица», что ли? Да нет, вряд ли, куда уж ей… Так и состарится занудой. А ведь могла бы стоящего мужика подцепить, если бы по-настоящему захотела! Ещё как могла бы! Внешностью, правда, Олури не блещет; зато характер такой, что и стенку лбом прошибет! Нет – ей, видите ли, хозяйство вести у старика интереснее… Ну и пожалуйста. Она, Татти, найдёт в жизни занятие получше.
Девушка бросила влажный взгляд на Дьярва, поймала ответный – и скромно потупилась. Вот так, красавчик; зря ты за эти свои мешковатые штаны взялся… Как бы снова выпрыгивать из них не пришлось!
– Значит, те скалы, что мы вчера видели, и есть Урочище Срубленный Лес? – поинтересовалась она. – Это туда мы плывем?
– Не совсем туда, радость моя. Малость подальше, – откликнулся Дьярв.
Он так и не закончил одеваться: присел на край кровати – и, словно невзначай, начал поглаживать высовывавшуюся из-под простыни лодыжку девушки.
– Малость – это сколько? – поинтересовалась Татти.
– Спешишь попасть в Коссугу? Я бы вот дорого дал, чтоб подзадержаться в этом рейсе… – лукаво улыбнулся шкипер.
– Да нет, не то чтобы тороплюсь… Просто интересно… Хотя… Ты только не подумай, будто я чего выпытываю. У вас, мужчин, вечно какие-то секреты!
– Это верно, имеются секретики… Но тебе, если хочешь, расскажу, – Дьярв заговорщицки подмигнул. – Тут неподалеку, видишь ли, есть военная база. Вроде как тайная; да только в здешнем захолустье какие тайны – каждый фрог на виду… А реки да болота местные мало кто знает. Вот и выходит – если солдатикам чего надо, а взять неоткуда, кто им поможет? Только старина Дьярв… За приличную плату, само собой; а жалования им девать всё равно некуда. Есть в этих краях парочка рыбачьих деревушек, но у них ничего интереснее соленой лупоглазки сроду не водилось… Уж винца и пива хорошего точно нет!
– Во-от оно что… – сладко улыбнулась Татти и будто невзначай, выпростала ногу из-под смятой ткани. – А ты, значит…
– Что ж мимо выгоды проходить, особенно если она сама тебе в руки плывет? – ласки шкипера сделались откровеннее. –Так-то я парень не бедный: два пиасса моих, да ещё вот третий прикупить думаю, дело расширить… Тут ведь до моря несколько дней ходу всего; торговлишка завсегда есть. Когда официально всё, а когда и мимо кармана королевской налоговой… Но с вояками дельце больно выгодное выходит, и риску почти никакого. А вы зачем в Коссугу плывете?
– Да так… Всё-таки большой город, не захолустье. Мы с сестрой отца и уговорили поехать. Жизнь-то один раз даётся; а столько всего хочется увидеть… – Татти легонько шлёпнула ладошкой по чересчур расшалившейся руке Дьярва и принюхалась. – Чем это пахнет? Похоже, Олури снова на завтрак чего-то вкусненькое готовит…
– Да, твоя сестра мастерица, что и говорить! – признал Дьярв. – Если б не она, давились бы солониной, как обычно… Вот уж не думал, что в рейсе такой роскошный харч буду лопать!
– Кухарка она отменная. Не то, что я, – призналась Татти.
– Ну, у тебя масса других достоинств, рыбка моя; и если уж выбирать… – рука Дьярва вновь пустилась в путешествие по её бедру. На этот раз девушка её не останавливала…
***
Роффл жадно набивал рот колючей и жесткой пищей. Прошлой ночью ему повезло: когда над болотами сгустились сумерки, за очередной мангровой рощей показались бледные, помаргивающие огоньки. Какая-то чахлая деревенька притулилась на сваях посреди мелководья. Едва дождавшись, покуда стемнеет, Роффл привязал лодку к дереву, на всякий случай подергал Маринадовы путы – те сидели крепко; и соскользнул в воду. Поживиться, правда, удалось немногим. Он успел ободрать всего пару низок с вяленой рыбой, когда какой-то припозднившийся дурень вылез посмотреть, кто там шуршит. На своё счастье, вора он так и не заметил; а парень счел за лучшее быстренько свалить оттуда.
Рыба несколько утолила терзавший голод; боль в желудке малость поутихла. Утром, заметив у Роффла съестное, Маринад стал требовать свою долю – и получил солидную порцию тумаков. Жратву ещё на него тратить, ишь ты! Пусть скажет спасибо, что хоть напиться дают…
– Начинаю жалеть, что подкинул тебе эту идею с выкупом! – сипло пробормотал убийца.
– Ага. Ты ещё не так пожалеешь, когда Папа за тебя возьмется, – злорадно откликнулся Роффл.
Проклятый кораблик всё маячил вдалеке, изредка показываясь на прямых участках реки. Куда это намылились, провались они в преисподнюю! А ведь пора уже подумать о том, как всё провернуть. Ещё поди знай, что там за фроги, на пиассе этом… А, чего рассусоливать-то. Он всё по уму сделает: дождется ночи, подплывет тихонько да разнюхает, чего-как; а там уж и с Папой перетереть можно будет… То-то старик удивится!
Представив себе изумленную рожу старшего Ориджаба, Роффл гоготнул. Вот уж сюрприз так сюрприз!
– Эй! – прохрипел Маринад и попытался сесть, щуря гноящиеся глаза. – Глянь-ка…
– А ну, лечь! – Роффл лягнул убийцу в грудь.
Тот повалился на дно лодки, подобрал колени к животу и застонал сквозь стиснутые губы. Ишь ты, проняло наконец! Вон куда его бить-то надо…
– На шкалу глянь, ты, идиот…
– Заткни… На какую ещё шкалу?
– На потенциометр. Похоже, здесь есть поле. Видишь, стрелка вверх поползла?
Роффл склонился над кормой. Он не разбирался в динамических двигателях; но вроде всё просто должно быть. А если и впрямь можно идти на моторе, вместо того, чтобы ломать спину, ворочая опостылевшие вёсла – то…
Маринад резко распрямил связанные ноги. Могучим пинком Роффла вынесло из лодки, и он плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг. Убийца быстро сел, дотянулся лбом до рукоятки реостата, загоняя её в красный сектор – и подбородком толкнул изогнутый рычаг хода в положение «полный назад».
Роффл вынырнул на поверхность, ошеломленно отплевываясь. Последнее, что он увидел, была надвигающаяся в облаке белой пены корма; а спустя миг что-то со страшной силой врезалось ему в лицо.
Маринад сбросил скорость на ноль и перевел дух. Семейство Ориджаба только что в очередной раз сократилось. Пожалуй, стоит превратить это в славную традицию… А для начала неплохо бы избавиться от пут. Всё это время он не переставал понемногу растягивать веревки, ослабляя их хватку – лишь напрягал мускулы в те моменты, когда Роффл проверял узлы. Тупой ублюдок даже не сообразил, как сейчас должны были выглядеть его руки и ноги. Пожалуй, уже наполовину бы сгнили… Маринад распустил несколько петель – и сбросил ослабевшие витки; после чего перегнулся через борт и вволю напился. Потом пришла очередь недоеденной Роффлом рыбы. Позволив себе несколько минут отдыха, Маринад запустил двигатель. Неторопливо набирая скорость, лодка устремилась вдаль, оставив неподвижное тело колыхаться в волнах. Вокруг изрубленной гребным винтом головы уже начала собираться стайка мелких рыбешек.
***
На этот раз путешествие по болотам предполагалось куда более комфортным. Королевскому посланнику не к лицу мараться в грязи и тине; для путешествия в тайный город мне выделили субтеррину. Перед отбытием я привел себя в порядок и переоделся в чистый костюм: не знаю уж, что меня ждет впереди, но надо держать марку. Оружия дипломату не полагалось: своего рода знак доброй воли для тех, с кем предстояло вести переговоры. Оценят линиры такой жест или нет, я не знал; но в любом случае, толку от пистолета не предвиделось.
Командовал кораблем сам подполковник… То есть, теперь уже – полковник Тыгуа. Кроме него, на борт взошли пятеро военных – они составляли экипаж странного судна. Техник-моторист, связист, штурман и акустик – он же и канонир: основным орудием подболотной лодки, как я понял, была звуковая пушка. Последним заявился какой-то одышливый толстый старикан в офицерской форме, но без знаков различия: то ли штабная шишка, то ли один из фрогов короля. Учитель не представил его, а я не стал спрашивать. Меня сейчас беспокоили совсем иные вещи.
– Что будем делать, если события примут скверный оборот? – спросил я Тыгуа. Он ухмыльнулся.
– Мысли позитивно, Эд.
Ага… Значит, какой-то план всё же есть; просто он не считает нужным посвятить меня. Что ж; это лучше, чем ничего… Мы заняли места в тесной рубке. Тыгуа снял с шеи массивный, странного вида ключ на цепочке и вставил его в паз на консоли управления. По металлической туше прокатилась волна вибрации. Ожили стрелки приборов, замигали цветные огоньки. Левиафан пробудился.
– Ну что, в путь?
– Скоро отправимся. Только подождем ещё кое-кого, – он подмигнул мне. – Маленький сюрприз.
Лязгнул затвор люка. Я выглянул в коридор.
– Гас? Князья преисподней, а ты-то что здесь делаешь?!
– Я с тобой, Ловкач, – паренек был бледен, но держался решительно. – Особое поручение от Его Величества.
– От кого?! Да ты заливаешь!
– Джага Первый слушал тебя куда внимательней, чем ты полагаешь, Эд, – усмехнулся Тыгуа. – Наш монарх ничего не упускает. Полагаю, твой спутник удостоится чести стать первым невидимкой на королевской службе… Ну, если твоё посольство будет иметь успех, конечно.
– Что?!
– Я ведь был отмечен их чарами, помнишь? – негромко сказал Гас. – И ты сам предлагал мне заглянуть в глаза собственным страхам.
– Послушай, но ты не обязан…
– Я так решил, Эд. Это ещё и плата… – он замолк.
– Плата за что?
– За индульгенцию всем его незадачливым родственничкам, – пояснил Тыгуа. – А ты как думал? Закон есть закон; но король имеет право награждать и миловать – если сочтет нужным.
– Чем лучше тебя узнаю, тем больше уважаю, – заявил я Гасу; парень смущенно опустил глаза.
Вибрация усилилась. Субтеррина тронулась с места. Тыгуа не стал погружаться: чудная машина скользила по поверхости болот, оставляя за собой широкую полосу вывороченного торфа. Сквозь толстое стекло рубки я мог наблюдать ползущие мимо заросли тростников и кустарника. Вскоре они исчезли. Пейзаж сделался унылым и однообразным – бесконечная, поросшая чахлой травой и мхами равнина с блестевшими в лучах солнца оконцами воды. Корабль заметно просел. Звук двигателей изменился. Мы шли сквозь топи, доселе считавшиеся непроходимыми, причем шли весьма бодро – скоростью субтеррина немногим уступала моторной лодке.
– Можем и ещё быстрее, – хмыкнул Тыгуа в ответ на мой вопрос. – Только зачем? Ресурс корабля лучше поберечь, пригодится… Видишь неровность на горизонте?
– Так это оно и есть?
– Если верить приборам. Я, знаешь ли, никогда не бывал на их тайном острове…
Возвышенность приближалась постепенно. Это действительно был остров посреди болот – густо заросший деревьями и лианами. Но сколько я не вглядывался, никаких построек не видел. Может быть, они в глубине острова? Я поделился своими наблюдениями с учителем.
– …И с кем, собственно, мне вести переговоры?
– Об этом не беспокойся. Думаю, нас уже заметили; но на всякий случай… – он склонился к эбонитовому рожку переговорной трубки и скомандовал: – Дать сигнал!
Густой медный гул поплыл над болотами.
– Запись большого гонга из храма Семи князей преисподней в Амфитрите, – пояснил Тыгуа. – А если слегка изменить частоты и добавить мощности, то… Ну, будем надеяться, этого не понадобится.
Он сбросил скорость и шевельнул рычагами, меняя курс. Теперь мы шли вдоль берега. Гонг басовито гудел, отбивая удар за ударом: «Бом-м-м-м… Бом-м-м-м…»
– Ага, – внезапно пробормотал Тыгуа. – Вот и пристань.
– Где? – я по-прежнему не видел ничего; разве что лес сделался более редким, уступив место кустарникам. Меж ветвей проглядывали плоские, поросшие мхом булыганы. Берег в этом месте становился пологим и выгибался широкой дугой.
– Присмотрись внимательней, Эд. Это не просто камни; это руины. Похоже, именно здесь был порт… Ещё в те времена, когда озеро не поглотили болота. Видишь тот длинный выступ? Похоже на пирс… К нему и причалим, если не возражаешь.
В переговорной трубке внезапно зашуршало.
– Наблюдаю активность! – нервный голос принадлежал, должно быть, тому самому непонятному старикану. – Маленькие ублюдки тут как тут. Чёртова толпа, и все, как один, с копьями! Тыгуа, ты меня слышишь?
– Слышу, Звездуа, успокойся. Что они делают?
– Да просто стоят… Переговариваются, таращатся на нас.
– Картечница?
– Наготове.
Тыгуа, хмурясь, оглядел меня с ног до головы.
– Ты как, в порядке?
Я молча кивнул. Дыхание внезапно сперло.
– В случае чего, падайте на землю и прикройте голову руками. Мы сделаем остальное.
– Давайте мыслить позитивно, учитель, – я криво улыбнулся. – Гас, ты готов? Пошли.
Мы выбрались из люка, спустились по скобам вниз – и спрыгнули на изумрудные мхи. Учитель оказался прав: под мягким упругим ковром был камень. Я поднял руки в приветственном жесте и сделал несколько шагов вперед. Я по-прежнему никого не видел; но присутствие линиров ощущалось явственно – шорохи и шепотки окружали нас со всех сторон. За моей спиной испуганно сопел юный киднеппер.
– Позвольте представиться! – заявил я, глядя прямо перед собой. – Эдуар Монтескрипт, гражданин Королевства Пацифида и посланец Его Величества Джаги Первого! Мой король желает мира и процветания вашему городу и предлагает дружбу вашему народу! – я подумал немного и добавил: – Я хотел бы встретиться с теми, кто представляет здесь власть.
Ничего. Только шепотки стали громче – словно ветер пробежал по зарослям камышей. Я ждал. Напряжение росло. Ещё немного – и у кого-нибудь не выдержат нервы… И тут передо мной появился он. Возник прямо из воздуха, из хитросплетений света и тени – маленький, похожий на уродливого ребенка фрог с тонким копьём в руках. Острие, впрочем, смотрело вверх.
– Я Ренни из клана Синих Молний, правая рука королевы. Единственной законной владычицы Потаённого Королевства. Зачем ты явился сюда, Эдуар Монтескрипт?
– Я уже сказал. Принес вам предложение дружбы…
– Уже много сотен лет нога чужака не ступала на эти берега, – прервал меня он. – Законы нашего народа гласят: чужак, прознавший о Королевстве, должен исчезнуть.
– Законы меняются, знаешь ли. Ничто не вечно в этом мире… А о вас и так уже знают слишком многие. Времена сейчас непростые, Ренни. Это, кстати, одна из тех вещей, которые я хотел обсудить с вашими… С вашей королевой. Ты проводишь меня к ней?
– Времена непростые, ты прав… Что ж, ладно. Пускай судьбы – твою и твоего спутника, решит она.
Он резко повернулся и зашагал прочь. Очевидно, это было приглашением. Я двинулся вслед за ним, бросив через плечо Гасу – «не отставай». Я ото всей души надеялся, что сказанное Его Величеством относительно моей удачливости соответствует истине.
До чего же странное место... Леса и пустоши, истоптанные тысячами тропинок; увитые лианами руины, норы в земле… Изредка попадались небрежно сделанные навесы из листьев или коры, которые язык не поворачивался назвать жильём – даже лачуга распоследнего бедняка в Весёлых Топях смотрелась бы дворцом рядом с ними. И тем не менее, они жили тут – готовили пищу, сушили и выделывали рыбью кожу, растили детей… Краем глаза я постоянно замечал некое движение – но стоило посмотреть прямо, и образы ускользали из сознания, словно мальки сквозь крупную сеть. Линиры не давали себя увидеть. Лишь пару раз я смог мельком заметить здешних обитателей; форменные дикари – обветренные, жилистые, в одних лишь набедренных повязках…
Оно открылось взору неожиданно. Сначала я даже не понял, что именно вижу, потом – не поверил своим глазам. Оно было огромно… Величавый исполин раскинул во все стороны узловатые, причудливо перекрученные ветви; густая крона возвышалась над пейзажем, словно холм. Серовато-зеленые, обрамленные серебристым пухом листья казались седыми; выпирающие из земли корни образовывали арки, под которыми, не сгибаясь, мог бы пройти взрослый фрог.
– Мау-курру! – благоговейно прошептал Гас.
Да, это и впрямь было оно – если только не пра-пра-прадедушка всех мау-курру, вместе взятых. Я не сразу понял, что священное «дерево мертвецов» проросло сквозь дворец. Теперь от него остались одни лишь руины – неровные линии стен, полуобвалившиеся башни, груды камней, затянутые травой и мхами. Мы вступили под сень исполина. Рэнни велел нам ждать – и тут же исчез, словно его и не было; но я не обольщался. Линиры были повсюду; спина буквально зудела от пристальных взглядов. Я утер со лба пот и сел, прислонившись к выпиравшему корню. В его незыблемости было что-то на редкость спокойное, умиротворяющее… Ожидание затянулось. Понемногу начинала донимать жажда; я пожалел, что не догадался прихватить с собой флягу. Гасу было ещё тяжелей – раса амфибий нуждается во влаге сильнее; но паренек мужественно терпел. Наконец, Ренни вернулся.
– Идёмте. Она вас примет.
…Подозрения, что личность Её Величества окажется нам знакомой, зародились в моей голове, едва только Ренни вымолвил слово «королева». Поэтому я не слишком удивился, когда из прохладной тени выступила владычица невидимок.
– Значит, теперь ты королевский посланец, – молвила Элин. – Так сколько ещё масок у тебя в запасе, Ловкач?
***
Папа Ориджаба вышел на палубу и сладко потянулся. День догорал; солнце уже коснулось горизонта. Пиасс Дьярва стоял на якоре возле заболоченного берега. Сам торговец пересел в крохотный ялик и отправился какими-то одному ему известными протоками к военной базе, напоследок крепко обняв и расцеловав Татти. Папа добродушно наблюдал за стремительно развивающимся романом. Почему бы нет; дело молодое! Похоже, девочка серьёзно зацепила этого авантюриста; да и он ей вроде как по душе пришелся… Дьярв намекнул ему перед отплытием – мол, есть серьёзный разговор. Папа догадывался, что по возвращении шкипер попросит руки его дочери. Что ж! Фрог он небедный – по меркам Весёлых Топей так и вовсе богач; ну, да и Ориджаба не лыком шиты! Нынче у него и приданое для дочки найдётся, и родительская доля на свадьбу… В выигрыше остались, как ни крути – было ради чего окриветь!
Папа Ориджаба сдвинул повязку на лоб и почесал пустую глазницу. Дела шли не так уж плохо. Ещё денек-другой – и корабль повернет на север; самое время подумать, что делать дальше.
Деньги у него были. Лежали в банке и ждали своего часа. К тому времени, как они доберутся до Коссуги, искать его перестангут – ну или, во всяком случае, не будут заниматься этим столь рьяно. Речная мафия, Хойзе этот… А, плевать. Устал он всех бояться – а город большой.
Может, войти с будущим зятем в долю? Делать потихоньку дела, взяться за торговлишку – отчего бы нет? Сам-то он в этом немного смыслит, зато партнер, похоже, ушлый – вон, с вояками сделки проворачивает, да и контрабандой наверняка не брезгует! А ежели ещё и породнятся, так и вовсе хорошо: меньше шансов, что…
Додумать мысль он не успел. Тонкое копьё, вылетев из ниоткуда, глубоко вонзилось ему в живот.
Папа Ориджаба охнул и схватился за рану, с изумлением взирая на бьющие сквозь пальцы кровяные струйки. Спустя миг второе копьё насквозь проткнуло шею, выставив наружу окровавленный наконечник. Старый карманник пошатнулся и рухнул, с хрипом и бульканьем втягивая воздух в легкие; а копья продолжали падать смертоносным дожем, жаля бьющееся в агонии тело… Обернувшийся на шум матрос выкатил глаза и дико заорал:
– Тревога!!!
Фроги Дьярва высыпали на палубу, вооруженные кто чем, и принялись озираться по сторонам. Татти обеспокоенно выглянула из каюты, увидела, что творится – и завизжала. На её вопль выбежала Олури. Растолкав матросов, девушка бросилась к Папе.
– Сче… Счет… Твой… В банке… – на губах Ориджабы-старшего лопались кровавые пузыри, но он всё пытался протолкнуть самые важные сейчас слова сквозь разорванную гортань – покуда лицо склонившейся над ним Олури не заволокло черным туманом небытия.
***
Маринад глубоко вдохнул – и погрузился по самые ноздри в тёмную торфяную воду. Его шляпу сейчас украшала здоровенная охапка спутанных водорослей, мха и тины, делая её неотличимой от болотных кочек. Превосходная маскировка, если желаешь подобраться поближе к стоящему на якоре пиассу; впрочем, сейчас в этом уже не было необходимости.
Последний из фрогов Кроста испытывал легкое разочарование. Он подоспел к самой развязке – и увидел достаточно, чтобы понять, что случилось. У него имелись свои планы относительно Ориджабы-старшего и членов его идиотской семейки; но сейчас куда важнее было другое. Острый взгляд уловил лёгкое движение в камышах на берегу. Похоже, невидимки удовлетворились сделанным. Непонятно, конечно, почему они не перебили всю команду этой лоханки – раз уж могли сделать это безнаказанно; он бы именно так и поступил, но… Ладно, неважно. Прикончив главу семейства, убийцы не стали задерживаться; а значит, пора было двигаться и ему.
Осторожно, шаг за шагом, Маринад отступал по илистому дну, стараясь не упускать из виду колышащиеся верхушки камышей. Невидимки, конечно, двигались быстрее; он смог лишь засечь приблизительное направление. Миновав купу кустарника, скрывшую его от команды пиасса, Маринад неторопливым брассом поплыл вдоль берега. Он не спешил. Солнце уже почти утонуло за горизонтом; ещё немного, и наступит ночь. Мелкие дьяволы чувствуют чужой взгляд; но когда на землю опускается тьма, зрение становится бесполезным – и первую скрипку играют другие чувства.
Олури металась по маленькому островку суши, потрясая кулачками и изрыгая такие проклятия, услышав которые, покраснели бы и привычные ко всему портовые грузчики. Татти помалкивала: она знала, что названой сестре лучше не попадаться под горячую руку. Папа Ориджаба только покряхтывал. Наконец, Олури выдохлась – и, плюхнувшись рядом с сестрой, устремила мрачный взгляд в пространство.
Деваться им было некуда. Справа, слева и позади простирались непролазные топи, заросли низкорослых мангров и стены камыша высотой в три роста – а прямо перед ними катила ленивые воды река. В солнечных лучах танцевали стрекозы.
– Что делать будем, Папа? – спросила Татти, выждав время, достаточное по её мнению, чтобы «родственнички» пришли в себя.
– А ничего! – снова вскинулась Олури. – Так и будем тут сидеть! Что нам – жратвы полный мешок, воды хоть залейся! Сидеть и думать, какие мы все идиоты!
Папа Ориджаба впервые шевельнулся.
– Подождем. Может, лодка какая мимо проплывать будет – попросимся на борт…
– Лодка, ага… В этой глуши! Мы ж всю ночь плыли! Долго ждать-то придется…
– Подождем до завтра, – в голосе Папы впервые проскользнули нотки уверенности. – А не дождемся попутного судна, так отправимся вплавь, что делать… Если князья преисподней будут к нам милостивы, дня за два доберемся до Коссуги. Или за три…
– Или за пять! – буркнула Олури. – Плыть-то против течения придется…
– Как ты справедливо заметила, дочка, еда у нас есть. И воды кругом предостаточно. Живы будем – не помрем.
– Ну, допустим. А дальше что?
– Дальше… Дальше поделим деньги. Думаю, ни на что больше я уже не способен, – Папа глубоко вздохнул и вдруг улыбнулся. – Мы ведь хотели выбраться из Весёлых Топей, а, девочки? Вот и выбрались! И не сказать, чтоб уж с совсем пустыми карманами, верно? Пришла пора вам двигаться дальше; ну а я уж… Как-нибудь.
– Не говори ерунды! Мы тебя не бросим! – Олури повернулась к «сестрице». – Так ведь?
Татти опустила глаза.
– Так, спрашиваю?! – повысила голос Олури.
– Я бы одна попытала счастья. Без вас, – отводя взгляд, прошептала красотка.
– Без нас, значит?! – подбоченилась Олури. – Ах ты скользкая, неблагодарная дрянь!
– Тихо! – прервал начинающуюся свару Папа. – Девочка в своём праве. В конце концов, так ведь всё и задумывалось. Я, может, был вам и не самым лучшим отцом – но всё, что мог, я для вас сделал. Осталось последнее.
– А сам ты что?
– Не знаю. Не думал пока. Да ты обо мне не беспокойся: наверняка подвернется что-нибудь… Всегда подворачивалось.
Потекли долгие часы ожидания. Олури, устав сидеть без дела, принялась обшаривать островок на предмет веток и кусков дерева, пригодных, чтобы соорудить маленький плотик или хотя бы вязанку-поплавок. Лодка – неизвестно ещё, будет или нет; а плыть с мешком за плечами куда как неудобно! Другое дело – толкать перед собой. Папа Ориджаба уселся в теньке и подпер щеки ладонями, а Татти задумчиво грызла камышинку, размышляя о чем-то.
Внезапно мечтательное выражение покинуло её лицо. Девушка поднялась на ноги, выглядывая что-то на реке.
– Эй… Эй! Там парус!
– Где?! – очнулся от дремотного безделья Папа.
– Да вон же, за тем поворотом… Идет со стороны Коссуги!
Одномачтовый пиасс – малость поменьше того, на котором они уплыли из столицы, приближался неторопливо. Время перевалило за полдень, и ветер почти утих – так что суденышко перемещалось в основном за счет течения. Когда он приблизился настолько, что стала видна фигурка рулевого, девушки принялись размахивать руками и кричать, привлекая внимание. Их усилия почти сразу увенчались успехом: корабль повернул к берегу.
– Ба, вот так компания! – весело улыбнулся долговязый фрог в своеобычной для лодочников соломенной шляпе и выгоревшем до белизны полукомбинезоне. – Что, застряли на берегу? Ну, добро пожаловать на борт моей «Малютки»! Как вас угораздило-то?
– Благодарю вас, любезный, от всего сердца благодарю! Вот счастье-то… Мы с дочерьми плыли в Коссугу, решили заночевать на берегу. А утром недосчитались лодки. Моя вина, чего уж там – надо было на цепь приковать… Но кто бы мог подумать, а? В такой, понимаете ли, глуши! – вдохновенно сочинял Папа Ориджаба. – Если б не вы, прямо и не знаю уж…
– Ну, дела! – удивился шкипер. – В Коссугу, значит? А мы как раз оттуда…
– Если бы вы могли довезти нас до какого-нибудь порта или пристани, или хотя бы до первой встречной лодки…
Шкипер присвистнул.
– С портами и пристанями в здешних краях напряг, папаша. Места глухие, и не факт, что навстречу кто-нибудь попадется! Но вот что я имею вам предложить. У меня тут одно дельце в урочище Срубленный Лес… Ну, малость подальше, может. Сделаем рейс и вернемся; а вы покуда здесь перекантуетесь. Девчонки-то твои, как – кашеварить умеют? – и он подмигнул Татти.
***
Роффл припрятал лодку за излучиной. Отправляясь на переговоры, он ещё раз проверил состояние пут на пленнике и на всякий случай добавил несколько витков на руки и ноги. Будь его воля, он превратил бы Маринада в верёвочный кокон – но это была последняя бухта тонкого каната, завалявшаяся в рундуке.
– Лучше не рыпайся, – предупредил он, соскальзывая в воду. – Я скоро вернусь, и если увижу, что ты пытался выбраться – отметелю так, что о смерти молить будешь.
– Как скажешь, – лениво откликнулся Маринад. – Ты теперь босс…
А маловато страха в засранце, размышлял Роффл, скользя в прохладных струях. Вроде и влип по самое не балуйся, а всё равно – каждое слово, как угроза, о чем бы ни болтал. Вот бы и ему этак навостриться… Ладно. Может, и научится, со временем. Главное, спуску никому не давать.
Покинутая стоянка оказалась для парня неприятным сюрпризом. Он даже засомневался сначала, туда ли заплыл. Может, то место ниже по течению? Всё ведь похожее кругом – мангры да камыши проклятые… Нет, точно здесь! Вон и пятно от кострища, и даже трава примята в том месте, где Папа задрых… Чтоб их всех!
Роффл побродил по мелководью, даже крикнул пару раз для очистки совести – но ясно было, что «родственничков» уже и след простыл. Куда же они делись…
– Плохие новости, – буркнул он, вернувшись. – Нет там никого.
– Для тебя плохие, – хмыкнул Маринад. – По мне, так ничего себе. Ещё малость поживу.
– Думаешь? – Роффл вытащил из-за пазухи нож. Придется, наверное, кончать ублюдка; всё равно от него никакого проку.
– Помнишь парус, что мы видели? Готов спорить, твоя семейка погрузилась на тот пиасс.
– С чего вдруг?
– А что им ещё делать-то? Тебя дожидаться? Если бы они решили вернуться в Коссугу, то встретились бы нам по пути. Так что твой шанс заполучить кругленькую сумму с каждой минутой удаляется куда-то на юг…
Роффл задумался. Ржавое лезвие чуть заметно подрагивало в его руке. Плюнуть на всё и перехватить Маринаду горло? Или побороться ещё? Ведь он прав, как ни крути – больше-то «семейке» деваться некуда… Но тягаться на веслах с парусником – то ещё удовольствие. Стоит ли корячиться, спину ломать?
По всему выходило, что стоит. Первоначально выкуп составлял пять тысяч – если только этот Хойзе их не надул, пересчитать-то денежи они не успели… Маринад отдал половину. Делить придется поровну на всех – теперь Папу уломать не выйдет, да и девки вой поднимут до небес, твари жадные… Две с полтиной на четверых; это сколько же получается на нос? Роффл зашевелил губами, подсчитывая, сбился – и начал снова. Что-то около шестисот трито. Сумма шикарная, чего говорить – парню из Весёлых Топей такие деньжищи и не снились… Хотя – куда больше могло быть, если бы поганые «родственнички» всё делали, как надо! Он вспомнил звонкое пение монет в кожаном бурдючке, сумасшедшую выходку Пиксина – и сплюнул. Поделом гаденышу; жаль только – не он, Роффл, его прикончил! Ладно… Стало быть, надо догнать пиасс.
– Похоже, тебе и впрямь покуда везёт, – легонько пнул он связанного. – Сделаем так. Лежишь тихо, пасть не раззеваешь. Если кто навстречу плыть будет – накрою тебя брезентом, и только ворохнись мне! Ткну ножиком, и одной проблемой у меня станет меньше, ясно?
– Как скажешь, босс.
Роффл вновь пнул пленника, уже в полную силу.
– Поиздевайся мне тут!
Ответом ему был тусклый, ничего не выражающий взгляд. Роффла передернуло. Каким облегчением будет, когда этот тип, наконец, сдохнет! Жаль, придется отдать его Папе. Лишь бы старик не облажался – у него же всё через одно место получается… Да нет, не должен. Как поймёт, что на пустышку купился – голыми руками Маринада удавит, с досады… Мысль о предстоящем торге заставила Роффла ухмыльнуться. Он сделает-таки всё по-своему, ещё и поимеет опостылевшых «родственничков» напоследок – чем не радость?
Роффл вывел лодку на середину реки. Работая вёслами, он предался мечтаниям. Когда он заполучит деньжата, то уж повеселится как следует! Ударится в загул… Хотя, нет. Речники, Хойзе этот ещё… Самым умным будет смотаться из Коссуги по-быстрому. Взять билет на воздушный корабль и улететь в любой крупный город, где никто его не знает… А может, стоит сразу отправиться в столицу? Кроста больше нет, бояться некого, а с полными карманами трито он будет кум королю! Можно и собственное дельце завести… Бар, например. Или кафешку. Летом наплыв туристов, вложения отобьются почти сразу…
Усталость постепенно брала своё. Когда вдалеке показался знакомый уже одинокий парус, Роффл приободрился – но тут, как на зло, повеял ветерок. Он выбился из сил, пытаясь догнать злополучную посудину – но парус, словно дразня его, делался всё меньше и меньше – пока не исчез совсем. Позволив себе небольшую передышку, юнец снова взялся за весла. Мозоли на ладонях полопались, и ему пришлось обмотать руки тряпками – на это пошли полы Маринадова плаща. К концу дня ему удалось ещё раз, мельком, увидеть парус – но тот почти сразу растворился в висящем над рекой и болотами вечернем мареве. Тут Роффл понял, что не в силах сделать больше ни одного гребка. Каждое движение отзывалось болью. Он бросил весла, перегнулся через борт и принялся жадно глотать воду.
– Эй! – окликнул его Маринад. – Я тоже хочу пить!
– Обойдешься! – прохрипел Роффл.
Он хотел было пнуть наглеца, но это потребовало бы чересчур большой траты сил.
– Ты же не хочешь подпортить свой товар? Без воды я долго не протяну, учти.
– Протянешь. Это тебе так кажется.
– Я навидался парней с обезвоживанием. Впадали в кому, и хоть кожу с них сдирай – не шелохнутся.
Маринад благоразумно умолчал о том, что причиной тому был он сам. Одной из любимых пыток Кроста было – приковать должника к столбу в сухом и жарком чердачном помещении, под раскаленной жестяной крышей. На пол ставился стакан воды; на таком расстоянии, чтобы несчастный почти мог до него дотянуться – но только почти…
– А Папе твоему надо будет убедиться, что я в состоянии отвечать на вопросы.
– Ладно, уговорил… – Роффл взял шляпу Маринада, зачерпнул – и с ухмылкой нахлобучил ему на физиономию. Когда бандит перестал хрипеть и отплевываться, Роффл повторил трюк; потом ещё раз, и ещё. Вот так: и напьётся, и впредь хорошенько подумает, стоит ли беспокоить спутника по пустякам.
***
– Вы оказали Короне очень серьёзную услугу, Эдуар. Серьёзнее, чем вы сами думаете.
– Всего лишь сделал то, к чему подталкивали меня обстоятельства, Ваше Величество. В этой истории куда большая заслуга подполковника Тыгуа. Если бы не он…
– Теперь уже – полковника, – Джага I слегка улыбнулся, давая понять, что слушал меня внимательно – и ничьих заслуг не забыл. – Но всё же именно вы предотвратили катастрофу, и открыли перед нами поистине блестящие перспективы.
Мы беседовали с глазу на глаз. Выслушав доклады командования, король собрал общее совещание. Меня тоже пригласили – все робкие «но…» были отметены одним-единственным взмахом монаршьей руки.
Моя догадка оказалась правильной. Операция «Облачный фронт» готова была начаться спустя семьдесят два часа – к этому времени вояки полностью перекрыли бы периметр и закончили развертывание артиллерийской батареи. Я успел в последний момент. Его Величество отменил избиение линиров – впрочем, повелев завершить установку ультразвуковых ограждений и временных вышек динамического поля. Королю не нужны были сюрпризы со стороны новообретеных подданных. Возможно, и даже наверняка, он уже имел относительно них какой-то план.
По завершении совещания монарх уединился в штабной палатке и вызвал туда меня. Я пребывал в легком недоумении, ибо считал свою миссию исполненной. Но…
– Насколько я понимаю, Эдуар, клиента у вас сейчас нет. Что скажете, если я предложу вам работу?
– Вы имеете в виду – постоянную? – осторожно осведомился я. Король рассмеялся.
– Дело, всего лишь дело! Я же знаю, насколько высоко вы цените собственную независимость! Назовем это неофициальной дипломатической миссией. Я предлагаю вам завершить начатое. Добраться до корней тайны, если так можно выразиться. Вы станете моим послом на острове линиров. Встретитесь с теми, кто представляет там власть. И сделаете им официальное предложение, от моего имени.
– Что же Ваше Величество хочет им предложить?
– Службу. Сотрудничество. Во благо как их народа – так и всех нас. Вы представляете, какие перспективы это откроет?
Я криво усмехнулся.
– Особенно в области шпионажа и тайных убийств.
Он покачал головой.
– Вы смотрите на ситуацию слишком узко, Эдуар. Когда я говорю «перед нами», то имею в виду не только Королевство. Весь наш мир. Мне удалось добиться от Метрополии некоторой автономности; но они всё равно сильнее, опытнее, технически оснащенней… Если мы хотим стать равноправными партнерами, а не колонией, нам нужно что-то, что можно противопоставить их мощи. И дело вовсе не в том, чтобы пустить это в ход. Главное, чтобы они знали: такой резерв у нас есть. Можно даже слегка, э-э… Преувеличить его значимость.
– О! Вот как…
– Да. Вы знаете – закон о научно-техническом эмбарго не разрешает нам использовать достижения земных наук в полной мере; его нарушение грозит весьма серьёзными последствиями, вплоть до интервенции… Я хочу изменить ситуацию. Не сразу, конечно. Посепенно. И линиры могут стать козырем в этой партии. Я предлагаю им не просто безбедную жизь и королевскую службу. Ещё и путешествия в другие миры… Множество миров спектра Ван Верде.
– Но почему я? У Вашего Величества полно прекрасных дипломатов…
– Во-первых, вы уже знакомы с ситуацией. Более того – вы знаете девушку из этого народа, вы путешествовали вместе; это тоже будет очком в вашу пользу… Во-вторых, у вас хорошо подвешен язык. Но главное даже не это. Вы чертовски удачливы, Эдуар.
– Кто, я?! Ваше Величество, вы заблуждаетесь…
– Сколько раз вы были на волосок от гибели с тех пор, как взялись за это дело? Попробуйте как-нибудь подсчитать на досуге, и поймёте, что я прав!
– Гм… Ну хорошо, я согласен…
– …И во-вторых. Разузнать тайну обряда, превращающего обычного фрога в линира, логичней доверить частному сыщику, а не представителю дипкорпуса, – король откинулся на спинку стула, лукаво на меня глядя.
Я поперхнулся очередной репликой. Да-а…
– При всём уважении, сир – обычно я оговариваю условия до того, как дать согласие…
– Бросьте, Эдуар. Вам же самому интересно.
– Ещё как! Но я не могу дать вам гарантий. В конце концов – они же невидимки!
– Я понимаю… И не требую от вас невозможного. Но, как я уже сказал – я верю в вашу удачу, господин Монтескрипт, – король поднялся со своего места и протянул мне руку, давая понять, что аудиенция окончена.
Я был уже у входа, когда Джага I добавил:
– Разумеется, ваша миссия будет хорошо оплачена. Можно сказать, по-королевски!
Умеет он уговаривать…
***
Косые лучи утреннего солнца падали в иллюминатор, ложились на стены капитанской каюты, расцвечивали яркими пятнами скомканную одежду на полу. Татти сладко потянулась и откинула краешек простыни – ровно настолько, чтобы дать простор мужскому воображению. Казалось бы, после этой ночи секретов друг от друга у них не осталось, но Татти хорошо знала мужчин. Ничто не возбуждает их больше, чем внезапное превращение скромницы в сладострастную бестию – и обратно. Полный вожделения взгляд Дьярва скользнул по её фигурке, и Татти мысленно усмехнулась.
Подцепить шкипера на крючок оказалось делом нетрудным, как она и думала. Всего двое суток – и они очутились в постели. Небольшой дорожный роман пойдёт на пользу и ей самой, и семейству. Как ни крути, шкип был полновластным хозяином на своём пиассе, и лучше, чтобы к внезапным пассажирам он питал исключительно добрые чувства… Особенно – в отношении одной пассажирки. К тому же парень этот Дьярв, что и говорить, видный! Мускулистый, неутомимый в делах любовных, и ни капельки жира – не чета тому дряблому пузану из поганенькой таверны, как бишь её…
Папа, конечно, отнесся к её скоропалительному роману благосклонно. Он хорошо понимал: следующие несколько дней остатки семейства Ориджаба напрямую зависят от расположения шкипера. Даже Олури, против обыкновения, не состроила презрительную гримасу при виде её заигрываний… Поумнела «сестрица», что ли? Да нет, вряд ли, куда уж ей… Так и состарится занудой. А ведь могла бы стоящего мужика подцепить, если бы по-настоящему захотела! Ещё как могла бы! Внешностью, правда, Олури не блещет; зато характер такой, что и стенку лбом прошибет! Нет – ей, видите ли, хозяйство вести у старика интереснее… Ну и пожалуйста. Она, Татти, найдёт в жизни занятие получше.
Девушка бросила влажный взгляд на Дьярва, поймала ответный – и скромно потупилась. Вот так, красавчик; зря ты за эти свои мешковатые штаны взялся… Как бы снова выпрыгивать из них не пришлось!
– Значит, те скалы, что мы вчера видели, и есть Урочище Срубленный Лес? – поинтересовалась она. – Это туда мы плывем?
– Не совсем туда, радость моя. Малость подальше, – откликнулся Дьярв.
Он так и не закончил одеваться: присел на край кровати – и, словно невзначай, начал поглаживать высовывавшуюся из-под простыни лодыжку девушки.
– Малость – это сколько? – поинтересовалась Татти.
– Спешишь попасть в Коссугу? Я бы вот дорого дал, чтоб подзадержаться в этом рейсе… – лукаво улыбнулся шкипер.
– Да нет, не то чтобы тороплюсь… Просто интересно… Хотя… Ты только не подумай, будто я чего выпытываю. У вас, мужчин, вечно какие-то секреты!
– Это верно, имеются секретики… Но тебе, если хочешь, расскажу, – Дьярв заговорщицки подмигнул. – Тут неподалеку, видишь ли, есть военная база. Вроде как тайная; да только в здешнем захолустье какие тайны – каждый фрог на виду… А реки да болота местные мало кто знает. Вот и выходит – если солдатикам чего надо, а взять неоткуда, кто им поможет? Только старина Дьярв… За приличную плату, само собой; а жалования им девать всё равно некуда. Есть в этих краях парочка рыбачьих деревушек, но у них ничего интереснее соленой лупоглазки сроду не водилось… Уж винца и пива хорошего точно нет!
– Во-от оно что… – сладко улыбнулась Татти и будто невзначай, выпростала ногу из-под смятой ткани. – А ты, значит…
– Что ж мимо выгоды проходить, особенно если она сама тебе в руки плывет? – ласки шкипера сделались откровеннее. –Так-то я парень не бедный: два пиасса моих, да ещё вот третий прикупить думаю, дело расширить… Тут ведь до моря несколько дней ходу всего; торговлишка завсегда есть. Когда официально всё, а когда и мимо кармана королевской налоговой… Но с вояками дельце больно выгодное выходит, и риску почти никакого. А вы зачем в Коссугу плывете?
– Да так… Всё-таки большой город, не захолустье. Мы с сестрой отца и уговорили поехать. Жизнь-то один раз даётся; а столько всего хочется увидеть… – Татти легонько шлёпнула ладошкой по чересчур расшалившейся руке Дьярва и принюхалась. – Чем это пахнет? Похоже, Олури снова на завтрак чего-то вкусненькое готовит…
– Да, твоя сестра мастерица, что и говорить! – признал Дьярв. – Если б не она, давились бы солониной, как обычно… Вот уж не думал, что в рейсе такой роскошный харч буду лопать!
– Кухарка она отменная. Не то, что я, – призналась Татти.
– Ну, у тебя масса других достоинств, рыбка моя; и если уж выбирать… – рука Дьярва вновь пустилась в путешествие по её бедру. На этот раз девушка её не останавливала…
***
Роффл жадно набивал рот колючей и жесткой пищей. Прошлой ночью ему повезло: когда над болотами сгустились сумерки, за очередной мангровой рощей показались бледные, помаргивающие огоньки. Какая-то чахлая деревенька притулилась на сваях посреди мелководья. Едва дождавшись, покуда стемнеет, Роффл привязал лодку к дереву, на всякий случай подергал Маринадовы путы – те сидели крепко; и соскользнул в воду. Поживиться, правда, удалось немногим. Он успел ободрать всего пару низок с вяленой рыбой, когда какой-то припозднившийся дурень вылез посмотреть, кто там шуршит. На своё счастье, вора он так и не заметил; а парень счел за лучшее быстренько свалить оттуда.
Рыба несколько утолила терзавший голод; боль в желудке малость поутихла. Утром, заметив у Роффла съестное, Маринад стал требовать свою долю – и получил солидную порцию тумаков. Жратву ещё на него тратить, ишь ты! Пусть скажет спасибо, что хоть напиться дают…
– Начинаю жалеть, что подкинул тебе эту идею с выкупом! – сипло пробормотал убийца.
– Ага. Ты ещё не так пожалеешь, когда Папа за тебя возьмется, – злорадно откликнулся Роффл.
Проклятый кораблик всё маячил вдалеке, изредка показываясь на прямых участках реки. Куда это намылились, провались они в преисподнюю! А ведь пора уже подумать о том, как всё провернуть. Ещё поди знай, что там за фроги, на пиассе этом… А, чего рассусоливать-то. Он всё по уму сделает: дождется ночи, подплывет тихонько да разнюхает, чего-как; а там уж и с Папой перетереть можно будет… То-то старик удивится!
Представив себе изумленную рожу старшего Ориджаба, Роффл гоготнул. Вот уж сюрприз так сюрприз!
– Эй! – прохрипел Маринад и попытался сесть, щуря гноящиеся глаза. – Глянь-ка…
– А ну, лечь! – Роффл лягнул убийцу в грудь.
Тот повалился на дно лодки, подобрал колени к животу и застонал сквозь стиснутые губы. Ишь ты, проняло наконец! Вон куда его бить-то надо…
– На шкалу глянь, ты, идиот…
– Заткни… На какую ещё шкалу?
– На потенциометр. Похоже, здесь есть поле. Видишь, стрелка вверх поползла?
Роффл склонился над кормой. Он не разбирался в динамических двигателях; но вроде всё просто должно быть. А если и впрямь можно идти на моторе, вместо того, чтобы ломать спину, ворочая опостылевшие вёсла – то…
Маринад резко распрямил связанные ноги. Могучим пинком Роффла вынесло из лодки, и он плюхнулся в воду, подняв фонтан брызг. Убийца быстро сел, дотянулся лбом до рукоятки реостата, загоняя её в красный сектор – и подбородком толкнул изогнутый рычаг хода в положение «полный назад».
Роффл вынырнул на поверхность, ошеломленно отплевываясь. Последнее, что он увидел, была надвигающаяся в облаке белой пены корма; а спустя миг что-то со страшной силой врезалось ему в лицо.
Маринад сбросил скорость на ноль и перевел дух. Семейство Ориджаба только что в очередной раз сократилось. Пожалуй, стоит превратить это в славную традицию… А для начала неплохо бы избавиться от пут. Всё это время он не переставал понемногу растягивать веревки, ослабляя их хватку – лишь напрягал мускулы в те моменты, когда Роффл проверял узлы. Тупой ублюдок даже не сообразил, как сейчас должны были выглядеть его руки и ноги. Пожалуй, уже наполовину бы сгнили… Маринад распустил несколько петель – и сбросил ослабевшие витки; после чего перегнулся через борт и вволю напился. Потом пришла очередь недоеденной Роффлом рыбы. Позволив себе несколько минут отдыха, Маринад запустил двигатель. Неторопливо набирая скорость, лодка устремилась вдаль, оставив неподвижное тело колыхаться в волнах. Вокруг изрубленной гребным винтом головы уже начала собираться стайка мелких рыбешек.
***
На этот раз путешествие по болотам предполагалось куда более комфортным. Королевскому посланнику не к лицу мараться в грязи и тине; для путешествия в тайный город мне выделили субтеррину. Перед отбытием я привел себя в порядок и переоделся в чистый костюм: не знаю уж, что меня ждет впереди, но надо держать марку. Оружия дипломату не полагалось: своего рода знак доброй воли для тех, с кем предстояло вести переговоры. Оценят линиры такой жест или нет, я не знал; но в любом случае, толку от пистолета не предвиделось.
Командовал кораблем сам подполковник… То есть, теперь уже – полковник Тыгуа. Кроме него, на борт взошли пятеро военных – они составляли экипаж странного судна. Техник-моторист, связист, штурман и акустик – он же и канонир: основным орудием подболотной лодки, как я понял, была звуковая пушка. Последним заявился какой-то одышливый толстый старикан в офицерской форме, но без знаков различия: то ли штабная шишка, то ли один из фрогов короля. Учитель не представил его, а я не стал спрашивать. Меня сейчас беспокоили совсем иные вещи.
– Что будем делать, если события примут скверный оборот? – спросил я Тыгуа. Он ухмыльнулся.
– Мысли позитивно, Эд.
Ага… Значит, какой-то план всё же есть; просто он не считает нужным посвятить меня. Что ж; это лучше, чем ничего… Мы заняли места в тесной рубке. Тыгуа снял с шеи массивный, странного вида ключ на цепочке и вставил его в паз на консоли управления. По металлической туше прокатилась волна вибрации. Ожили стрелки приборов, замигали цветные огоньки. Левиафан пробудился.
– Ну что, в путь?
– Скоро отправимся. Только подождем ещё кое-кого, – он подмигнул мне. – Маленький сюрприз.
Лязгнул затвор люка. Я выглянул в коридор.
– Гас? Князья преисподней, а ты-то что здесь делаешь?!
– Я с тобой, Ловкач, – паренек был бледен, но держался решительно. – Особое поручение от Его Величества.
– От кого?! Да ты заливаешь!
– Джага Первый слушал тебя куда внимательней, чем ты полагаешь, Эд, – усмехнулся Тыгуа. – Наш монарх ничего не упускает. Полагаю, твой спутник удостоится чести стать первым невидимкой на королевской службе… Ну, если твоё посольство будет иметь успех, конечно.
– Что?!
– Я ведь был отмечен их чарами, помнишь? – негромко сказал Гас. – И ты сам предлагал мне заглянуть в глаза собственным страхам.
– Послушай, но ты не обязан…
– Я так решил, Эд. Это ещё и плата… – он замолк.
– Плата за что?
– За индульгенцию всем его незадачливым родственничкам, – пояснил Тыгуа. – А ты как думал? Закон есть закон; но король имеет право награждать и миловать – если сочтет нужным.
– Чем лучше тебя узнаю, тем больше уважаю, – заявил я Гасу; парень смущенно опустил глаза.
Вибрация усилилась. Субтеррина тронулась с места. Тыгуа не стал погружаться: чудная машина скользила по поверхости болот, оставляя за собой широкую полосу вывороченного торфа. Сквозь толстое стекло рубки я мог наблюдать ползущие мимо заросли тростников и кустарника. Вскоре они исчезли. Пейзаж сделался унылым и однообразным – бесконечная, поросшая чахлой травой и мхами равнина с блестевшими в лучах солнца оконцами воды. Корабль заметно просел. Звук двигателей изменился. Мы шли сквозь топи, доселе считавшиеся непроходимыми, причем шли весьма бодро – скоростью субтеррина немногим уступала моторной лодке.
– Можем и ещё быстрее, – хмыкнул Тыгуа в ответ на мой вопрос. – Только зачем? Ресурс корабля лучше поберечь, пригодится… Видишь неровность на горизонте?
– Так это оно и есть?
– Если верить приборам. Я, знаешь ли, никогда не бывал на их тайном острове…
Возвышенность приближалась постепенно. Это действительно был остров посреди болот – густо заросший деревьями и лианами. Но сколько я не вглядывался, никаких построек не видел. Может быть, они в глубине острова? Я поделился своими наблюдениями с учителем.
– …И с кем, собственно, мне вести переговоры?
– Об этом не беспокойся. Думаю, нас уже заметили; но на всякий случай… – он склонился к эбонитовому рожку переговорной трубки и скомандовал: – Дать сигнал!
Густой медный гул поплыл над болотами.
– Запись большого гонга из храма Семи князей преисподней в Амфитрите, – пояснил Тыгуа. – А если слегка изменить частоты и добавить мощности, то… Ну, будем надеяться, этого не понадобится.
Он сбросил скорость и шевельнул рычагами, меняя курс. Теперь мы шли вдоль берега. Гонг басовито гудел, отбивая удар за ударом: «Бом-м-м-м… Бом-м-м-м…»
– Ага, – внезапно пробормотал Тыгуа. – Вот и пристань.
– Где? – я по-прежнему не видел ничего; разве что лес сделался более редким, уступив место кустарникам. Меж ветвей проглядывали плоские, поросшие мхом булыганы. Берег в этом месте становился пологим и выгибался широкой дугой.
– Присмотрись внимательней, Эд. Это не просто камни; это руины. Похоже, именно здесь был порт… Ещё в те времена, когда озеро не поглотили болота. Видишь тот длинный выступ? Похоже на пирс… К нему и причалим, если не возражаешь.
В переговорной трубке внезапно зашуршало.
– Наблюдаю активность! – нервный голос принадлежал, должно быть, тому самому непонятному старикану. – Маленькие ублюдки тут как тут. Чёртова толпа, и все, как один, с копьями! Тыгуа, ты меня слышишь?
– Слышу, Звездуа, успокойся. Что они делают?
– Да просто стоят… Переговариваются, таращатся на нас.
– Картечница?
– Наготове.
Тыгуа, хмурясь, оглядел меня с ног до головы.
– Ты как, в порядке?
Я молча кивнул. Дыхание внезапно сперло.
– В случае чего, падайте на землю и прикройте голову руками. Мы сделаем остальное.
– Давайте мыслить позитивно, учитель, – я криво улыбнулся. – Гас, ты готов? Пошли.
Мы выбрались из люка, спустились по скобам вниз – и спрыгнули на изумрудные мхи. Учитель оказался прав: под мягким упругим ковром был камень. Я поднял руки в приветственном жесте и сделал несколько шагов вперед. Я по-прежнему никого не видел; но присутствие линиров ощущалось явственно – шорохи и шепотки окружали нас со всех сторон. За моей спиной испуганно сопел юный киднеппер.
– Позвольте представиться! – заявил я, глядя прямо перед собой. – Эдуар Монтескрипт, гражданин Королевства Пацифида и посланец Его Величества Джаги Первого! Мой король желает мира и процветания вашему городу и предлагает дружбу вашему народу! – я подумал немного и добавил: – Я хотел бы встретиться с теми, кто представляет здесь власть.
Ничего. Только шепотки стали громче – словно ветер пробежал по зарослям камышей. Я ждал. Напряжение росло. Ещё немного – и у кого-нибудь не выдержат нервы… И тут передо мной появился он. Возник прямо из воздуха, из хитросплетений света и тени – маленький, похожий на уродливого ребенка фрог с тонким копьём в руках. Острие, впрочем, смотрело вверх.
– Я Ренни из клана Синих Молний, правая рука королевы. Единственной законной владычицы Потаённого Королевства. Зачем ты явился сюда, Эдуар Монтескрипт?
– Я уже сказал. Принес вам предложение дружбы…
– Уже много сотен лет нога чужака не ступала на эти берега, – прервал меня он. – Законы нашего народа гласят: чужак, прознавший о Королевстве, должен исчезнуть.
– Законы меняются, знаешь ли. Ничто не вечно в этом мире… А о вас и так уже знают слишком многие. Времена сейчас непростые, Ренни. Это, кстати, одна из тех вещей, которые я хотел обсудить с вашими… С вашей королевой. Ты проводишь меня к ней?
– Времена непростые, ты прав… Что ж, ладно. Пускай судьбы – твою и твоего спутника, решит она.
Он резко повернулся и зашагал прочь. Очевидно, это было приглашением. Я двинулся вслед за ним, бросив через плечо Гасу – «не отставай». Я ото всей души надеялся, что сказанное Его Величеством относительно моей удачливости соответствует истине.
До чего же странное место... Леса и пустоши, истоптанные тысячами тропинок; увитые лианами руины, норы в земле… Изредка попадались небрежно сделанные навесы из листьев или коры, которые язык не поворачивался назвать жильём – даже лачуга распоследнего бедняка в Весёлых Топях смотрелась бы дворцом рядом с ними. И тем не менее, они жили тут – готовили пищу, сушили и выделывали рыбью кожу, растили детей… Краем глаза я постоянно замечал некое движение – но стоило посмотреть прямо, и образы ускользали из сознания, словно мальки сквозь крупную сеть. Линиры не давали себя увидеть. Лишь пару раз я смог мельком заметить здешних обитателей; форменные дикари – обветренные, жилистые, в одних лишь набедренных повязках…
Оно открылось взору неожиданно. Сначала я даже не понял, что именно вижу, потом – не поверил своим глазам. Оно было огромно… Величавый исполин раскинул во все стороны узловатые, причудливо перекрученные ветви; густая крона возвышалась над пейзажем, словно холм. Серовато-зеленые, обрамленные серебристым пухом листья казались седыми; выпирающие из земли корни образовывали арки, под которыми, не сгибаясь, мог бы пройти взрослый фрог.
– Мау-курру! – благоговейно прошептал Гас.
Да, это и впрямь было оно – если только не пра-пра-прадедушка всех мау-курру, вместе взятых. Я не сразу понял, что священное «дерево мертвецов» проросло сквозь дворец. Теперь от него остались одни лишь руины – неровные линии стен, полуобвалившиеся башни, груды камней, затянутые травой и мхами. Мы вступили под сень исполина. Рэнни велел нам ждать – и тут же исчез, словно его и не было; но я не обольщался. Линиры были повсюду; спина буквально зудела от пристальных взглядов. Я утер со лба пот и сел, прислонившись к выпиравшему корню. В его незыблемости было что-то на редкость спокойное, умиротворяющее… Ожидание затянулось. Понемногу начинала донимать жажда; я пожалел, что не догадался прихватить с собой флягу. Гасу было ещё тяжелей – раса амфибий нуждается во влаге сильнее; но паренек мужественно терпел. Наконец, Ренни вернулся.
– Идёмте. Она вас примет.
…Подозрения, что личность Её Величества окажется нам знакомой, зародились в моей голове, едва только Ренни вымолвил слово «королева». Поэтому я не слишком удивился, когда из прохладной тени выступила владычица невидимок.
– Значит, теперь ты королевский посланец, – молвила Элин. – Так сколько ещё масок у тебя в запасе, Ловкач?
***
Папа Ориджаба вышел на палубу и сладко потянулся. День догорал; солнце уже коснулось горизонта. Пиасс Дьярва стоял на якоре возле заболоченного берега. Сам торговец пересел в крохотный ялик и отправился какими-то одному ему известными протоками к военной базе, напоследок крепко обняв и расцеловав Татти. Папа добродушно наблюдал за стремительно развивающимся романом. Почему бы нет; дело молодое! Похоже, девочка серьёзно зацепила этого авантюриста; да и он ей вроде как по душе пришелся… Дьярв намекнул ему перед отплытием – мол, есть серьёзный разговор. Папа догадывался, что по возвращении шкипер попросит руки его дочери. Что ж! Фрог он небедный – по меркам Весёлых Топей так и вовсе богач; ну, да и Ориджаба не лыком шиты! Нынче у него и приданое для дочки найдётся, и родительская доля на свадьбу… В выигрыше остались, как ни крути – было ради чего окриветь!
Папа Ориджаба сдвинул повязку на лоб и почесал пустую глазницу. Дела шли не так уж плохо. Ещё денек-другой – и корабль повернет на север; самое время подумать, что делать дальше.
Деньги у него были. Лежали в банке и ждали своего часа. К тому времени, как они доберутся до Коссуги, искать его перестангут – ну или, во всяком случае, не будут заниматься этим столь рьяно. Речная мафия, Хойзе этот… А, плевать. Устал он всех бояться – а город большой.
Может, войти с будущим зятем в долю? Делать потихоньку дела, взяться за торговлишку – отчего бы нет? Сам-то он в этом немного смыслит, зато партнер, похоже, ушлый – вон, с вояками сделки проворачивает, да и контрабандой наверняка не брезгует! А ежели ещё и породнятся, так и вовсе хорошо: меньше шансов, что…
Додумать мысль он не успел. Тонкое копьё, вылетев из ниоткуда, глубоко вонзилось ему в живот.
Папа Ориджаба охнул и схватился за рану, с изумлением взирая на бьющие сквозь пальцы кровяные струйки. Спустя миг второе копьё насквозь проткнуло шею, выставив наружу окровавленный наконечник. Старый карманник пошатнулся и рухнул, с хрипом и бульканьем втягивая воздух в легкие; а копья продолжали падать смертоносным дожем, жаля бьющееся в агонии тело… Обернувшийся на шум матрос выкатил глаза и дико заорал:
– Тревога!!!
Фроги Дьярва высыпали на палубу, вооруженные кто чем, и принялись озираться по сторонам. Татти обеспокоенно выглянула из каюты, увидела, что творится – и завизжала. На её вопль выбежала Олури. Растолкав матросов, девушка бросилась к Папе.
– Сче… Счет… Твой… В банке… – на губах Ориджабы-старшего лопались кровавые пузыри, но он всё пытался протолкнуть самые важные сейчас слова сквозь разорванную гортань – покуда лицо склонившейся над ним Олури не заволокло черным туманом небытия.
***
Маринад глубоко вдохнул – и погрузился по самые ноздри в тёмную торфяную воду. Его шляпу сейчас украшала здоровенная охапка спутанных водорослей, мха и тины, делая её неотличимой от болотных кочек. Превосходная маскировка, если желаешь подобраться поближе к стоящему на якоре пиассу; впрочем, сейчас в этом уже не было необходимости.
Последний из фрогов Кроста испытывал легкое разочарование. Он подоспел к самой развязке – и увидел достаточно, чтобы понять, что случилось. У него имелись свои планы относительно Ориджабы-старшего и членов его идиотской семейки; но сейчас куда важнее было другое. Острый взгляд уловил лёгкое движение в камышах на берегу. Похоже, невидимки удовлетворились сделанным. Непонятно, конечно, почему они не перебили всю команду этой лоханки – раз уж могли сделать это безнаказанно; он бы именно так и поступил, но… Ладно, неважно. Прикончив главу семейства, убийцы не стали задерживаться; а значит, пора было двигаться и ему.
Осторожно, шаг за шагом, Маринад отступал по илистому дну, стараясь не упускать из виду колышащиеся верхушки камышей. Невидимки, конечно, двигались быстрее; он смог лишь засечь приблизительное направление. Миновав купу кустарника, скрывшую его от команды пиасса, Маринад неторопливым брассом поплыл вдоль берега. Он не спешил. Солнце уже почти утонуло за горизонтом; ещё немного, и наступит ночь. Мелкие дьяволы чувствуют чужой взгляд; но когда на землю опускается тьма, зрение становится бесполезным – и первую скрипку играют другие чувства.
Последнее редактирование:
